Пресс-служба Генеральной прокуратуры РФ сегодня обнародовала выступление начальника правового управления Генпрокуратуры Олега Логунова на проходивших в четверг в Госдуме парламентских слушаниях на тему: "О концепции модернизации уголовного законодательства в экономической сфере", о которых сообщало "Право.Ru".
Публикуем текст этого выступления:
" Модернизация уголовного законодательства в экономической сфере в основном сегодня сводится к либерализации. Нельзя возражать против обоснованной либерализации, но эта улица должна быть с двухсторонним движением.
Бизнес обязан осознавать свою ответственность перед обществом и идти ему навстречу. Результатом такой либерализации должно стать сокращение экономической преступности, увеличение налоговых поступлений в бюджет всех уровней. Если произойдет обратное, то придется либо пополнять бюджеты за счет населения, а это чревато социальными последствиями, либо снова закручивать гайки, чего не хотелось бы.
У многих в настоящее время сложилось мнение, что в России слишком суровое уголовное законодательство в экономической сфере и это мешает развитию экономики. Но это не так. Если взять аналогичное законодательство двух самых развитых экономик мира США и Китая, то мы увидим крайне жесткое отношение к такого рода преступникам.
В США, в последние годы за мошенничество при создании финансовых пирамид осужден миллиардер Ален Стэнфорд к 250 годам лишения свободы, председатель совета директоров фондовой биржи "Насдаг" Бернард Мейдофф получил 150 лет — занимательно, что адвокаты просили ему 12 лет лишения свободы. Артур Найден за такое же преступление получил 200 лет. И никто из американских правозащитников за них не заступился. Они почему-то заступаются за наших подсудимых и обвиняемых (таких как Березовских, Гусинский, Ходорковский), а не за своих. Значит, они доверяют своей правоохранительной системе, а нашей нет. Напомню, Мавроди получил 4,5 года лишения свободы. Думаю, комментарии излишни.
Я не призываю использовать опыт Китая, но там борьба с экономическими преступлениями называется "прополка грядок" и ведется непрерывно. За эти преступления предусмотрены не только длительные сроки лишения свободы, но в случаях, когда любое экономическое преступление превышает сумму в 1 млн. юаней (125 000) применяется смертная казнь. Пример Китая наглядно свидетельствует, что жесткая политика по отношению к экономической преступности не подрывает имидж страны и не ухудшает ее инвестиционный климат. Несмотря на непрерывные расследования, судебные процессы и публичные казни приток иностранных инвесторов неуклонно растет и по объему прямых иностранных капиталовложений Китай занимает 1 место в мире, опережая США.
Таким образом, экономическому развитию нашей страны мешает не слишком суровое уголовное законодательства, оно у нас наоборот скорее весьма умеренное, а скорее правоприменительная практика (об этом уже говорил Михаил Семенович Палеев и Андрей Михайлович Макаров), но мы пытаемся с этим бороться, затупив все инструменты, которыми пользуются наши правоохранительные органы.
Главный вопрос — это вопрос доверия к нашей правоохранительной и судебной системы, как внутри России, так и за ее пределами. Когда мы будем знать, что они всегда действуют законно, справедливо и честно никакие уголовные дела не будут пугать порядочных и добросовестных предпринимателей и, наоборот, будут устрашать закононепослушных. Тогда не опасно дать им в руки сколько угодно суровый уголовный кодекс. Проще говоря, надо вылечить сначала доктора, а потом пусть он лечит больных, а не отбирать у него скальпель.
Для этого, наряду с реформой правоохранительных органов, прежде всего МВД, и действенным искоренением коррупции в этих органах, необходимо восстановить государственный надзор за ними в полном объеме. Если мы будем доверять, то должны и проверять. Иначе нельзя.
А сегодня происходят малообъяснимые события. В проекте закона о полиции провозглашается принцип законности и, вопреки этому, отменяется прокурорский надзор за вопросами организации, тактики и методами деятельности полиции, то есть, за всей ее нормативной и правовой базой (именно всей, а не за оперативно-розыскной деятельностью). Это что, так сильно укрепляет принцип законности?
Сегодня законодатель ограничивает возможность ареста по преступлениям экономической направленности, в том числе потому, что появилось много заказных дел, распространились случаи использования заключения под стражу для давления на предпринимателей, при этом практически полностью не используются возможности прокурорского надзора.
Если у нас с законностью на предварительном следствии все хорошо, то почему ввели такие ограничения? Значит не очень хорошо? А если так, почему мы отказались от инструмента прокурорского надзора, который существует в большинстве стран мира?
В соответствии с рекомендациями Совета Европы государствам-членам о роли прокуратуры — прокурор во всех системах уголовного правосудия и в любых случаях должен быть наделен правом осуществлять уголовное преследование, направлять расследование, осуществлять надзор за его законностью, а государство должно принимать все меры, в том числе законодательные, для обеспечения надлежащего выполнения прокурором своих обязанностей.
Как это сегодня применяется в России? Да, у нас есть судебный контроль, но он пассивен. Судья не может от имени государства надзирать за всем ходом расследования.
Ну, а замена прокурорского надзора на внутриведомственный контроль совершенно не оправдана.
Прошло 3 года после принятия 87-ФЗ, но законность не восторжествовала, если Президент и Парламент идут на такие меры по либерализации уголовного и процессуального законодательства.
Просто непостижимо, почему государству, при наличии проблем с привлечением к уголовной ответственности по экономической категории преступлений, не нужен надзор за законностью действий органов следствия в целом и, в частности, при избрании меры пресечения в виде ареста.
Поэтому, я считаю, что вопросы модернизации уголовно-правовой политики государства в сфере экономических преступлений должны в обязательном порядке затрагивать правоприменительную деятельность и решаться в комплексе. "
