Суд над братьями Артуром и Александром Мартыновыми, обвинявшимися в "умышленном убийстве трех человек, совершенном из корыстных побуждений и с особой жестокостью, а также в разбойном нападении, совершенном по предварительному сговору группой лиц", чем-то напоминал премьеру голливудского кассового триллера. Тогда никто и предположить не мог, что через 14 лет один из подсудимых снова предстанет перед судом присяжных по обвинению в убийстве, и уже так легко не отделается… Но обо всем по порядку.
В Саратов, где с 15 по 17 декабря 1993 года проходило первое в постсоветское время судебное заседание с участием присяжных, съехались представители российского юридического бомонда – чиновники из Государственного правового управления Администрации президента России (ГПУ), Генпрокуратуры, судьи Верховного Суда и судов субъектов Российской Федерации, именитые правоведы, преподаватели брендовых юридических вузов. Вместе с наблюдателями, прибывшими из США, они заполнили первые ряды "партера".
Такого в России не видели с 1917 года: преступников судили простые граждане
Взоры присутствующих с начала и до конца процесса были прикованы отнюдь не к экзотичным фигурам обвиняемых – цыганам по национальности и лицам без определенного рода занятий. Само по себе уголовное дело по обвинению в убийстве расценивалось как заурядное. И если бы оно рассматривалось в первой инстанции областного суда, то вряд ли вызвало бы столь повышенный интерес в России, а уж тем более – за ее пределами.
В центре всеобщего внимания оказались двенадцать присяжных заседателей. Такого зрелища в России не видели с 1917 года: в судебном разбирательстве самостоятельно и отдельно от профессионального судьи участвовали представители общества, выхваченные методом случайной выборки из их жизненной среды, далекой от тонкостей судопроизводства. Но от присяжных, собственно, и не ждали юридической компетентности, а рассчитывали на их здравый смысл, жизненный опыт, умение сопоставлять и взвешивать услышанное и увиденное в суде.
По закону присяжные должны были ответить на главные вопросы, не требующие правовой оценки: доказано ли, что деяние имело место, доказано ли, что деяние совершили подсудимые, и виновны ли подсудимые в совершении этого деяния? А если виновны, то заслуживают ли снисхождения? Что ответили на эти вопросы саратовские присяжные? Почему их вердикт позволил профессиональному судье, на которого возлагались вопросы юридической квалификации и применение закона, определить меру наказания, которая весьма неоднозначно была воспринята как широкой общественностью, так и профессиональным сообществом? Об этом чуть позже.
Организаторы суда ожидали, что судья и прокурор на "пилотном" процессе проведут мастер-класс. Оправдались ли их ожидания?
Коронного судью в процессе представлял сам председатель областного суда Александр Галкин (с 2009 года – в отставке). Государственное обвинение поддерживал Вячеслав Симшин, заместитель начальника отдела по надзору за законностью судебных постановлений по уголовным делам областной прокуратуры (ныне – заместитель прокурора области). Интересно отметить, что в аппарат областной прокуратуры 37-летний Симшин был переведен за несколько месяцев до начала процесса. До этого он шесть лет возглавлял прокуратуру одного из крупнейших районов Саратова.
Такой расклад персон уже сам по себе указывал на то, что организаторы первого процесса с участием присяжных заседателей (Верховный Суд РФ, президентская администрация в лице ГПУ, Генпрокуратура и некоторые другие заинтересованные ведомства) предполагали провести своеобразный мастер-класс для российских судей, прокурорских работников и адвокатов. Ведь вслед за волжанами эту форму судопроизводства предстояло в ближайшее время вводить еще в нескольких регионах. Удалось ли сделать суд образцово-показательным, станет ясно из дальнейшего рассказа.
Почему историческая миссия по восстановлению суда присяжных в России была возложена именно на Саратов?
В эксперименте по поэтапному введению суда присяжных (по мере решения организационных и материально-технических вопросов, а также готовности к работе в новых условиях судей, прокуроров и адвокатов) принимали участие Ивановская, Московская, Рязанская, Саратовская области и Ставропольский край. А спустя два месяца к ним присоединились Ростовская и Ульяновская области, Алтайский и Краснодарский края. (После двух лет эксперимента суды присяжных начали появляться и в других регионах, а с 1 января 2010 года суд присяжных действует, как известно, уже во всех субъектах России).
Интересно сопоставить несколько дат. Эксперимент с участием девяти судов субъектов РФ начался 1 ноября 1993 года. Конституция РФ, пункт 4 статьи 123 которой гласит, что в случаях, предусмотренных федеральным законом, судопроизводство осуществляется с участием присяжных заседателей, принята на всенародном референдуме 12 декабря 1993 года. А 15 декабря того же года начался первый суд присяжных в Саратове. Вероятнее всего, решающую роль в выборе места процесса сыграло уголовное дело в отношении Артура и Александра Мартыновых, возбужденное в начале 1993 года.
На тот момент оно могло показаться по своей фабуле наиболее характерным для юрисдикции суда присяжных – предварительный сговор группой лиц, корыстные побуждения, разбойное нападение, большое число пострадавших и т.д. К тому же предварительное следствие по установлению и закреплению доказательств было уже закончено, дело передано в областной суд.
Подследственным Мартыновым объяснили, что они имеют право ходатайствовать, чтобы их уголовное дело рассмотрели присяжные. Мартыновы согласились: братьям терять было нечего – руки у них по локти в крови, так что, решили они и их адвокат Романова, хуже не будет…
Жуткая картина пляски на трупах, представленная государственным обвинителем, не произвела на присяжных нужного ему впечатления
Какие факты по поводу тройного убийства, произошедшего в ночь на 25 января 1993 в городе Энгельсе Саратовской области, прокуратура представила присяжным, которых во всем мире так и называют – судьями факта?
Из обвинительного заключения следовало, что "в процессе распития спиртных напитков между Мартыновыми, с одной стороны, Волковым, Заступовым, Субботиным, с другой стороны, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений произошла ссора, перешедшая в обоюдную драку". А уже "в ходе драки с целью умышленного убийства трех лиц из корыстных побуждений для завладения личным имуществом" Мартыновы "имеющимся в доме топором" убили Волкова, Заступова и Субботина ударами обуха по голове.
"Внезапно возникшие личные неприязненные отношения", "ссора, перешедшая в обоюдную драку" – этот стандартный лексический набор государственных обвинителей еще можно с грехом пополам понять. Ну, залили мужики глаза водкой, слово за словом – ты меня уважаешь? – схватились врукопашную. А тут и топор в руки сам прыгнул. Но как в разгаре пьяной драки могут возникнуть "корыстные побуждения с целью убить три лица для завладения личным имуществом" (под ним обвинение подразумевало верхнюю одежду, шапки и обувь соседей Мартыновых, пришедших к братьям в гости)?!
В античной стилистике существовал такой термин – "острая глупость" (оксюморон), обозначающий нарочитое сочетание противоречивых понятий. Саратовские присяжные не приняли прокурорского "оксюморона" – неправдоподобного довода обвинения относительно мотивов убийства. Здравый смысл присяжных заседателей проявился и в том, что, по их мнению, два человека одним топором одновременно орудовать не могут. Тогда почему тройное убийство вменялось и одному, и другому брату?!
Присяжные вынудили прокурора пойти на попятную…
В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель вынужден был уточнить свою позицию: Мартынов Артур совершил убийство Субботина топором на почве ссоры, а когда Волков и Заступин отобрали у него топор и стали избивать его, вбежавший в комнату Мартынов Александр, считая, что брату грозит опасность, схватил лежавший топор и нанес им смертельные удары по голове Заступину и Волкову. Обвинение в разбойном нападении было снято. Доказательств того, что вещи потерпевших присвоены подсудимыми, обвинение присяжным не представило. Таким образом, в глазах присяжных отпали и корыстные побуждения.
По мнению многих наблюдателей, пристально следивших за процессом в Саратове, обвинительное заключение "шилось" прокуратурой под умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. Отсюда и появились рассчитанные на присяжных заседателей "корыстные побуждения", "разбойное нападение" и "особая жестокость", которая выразилась в том, что братья якобы подпрыгивали на телах своих жертв. И если бы дело Мартыновых рассматривалось коллегией профессиональных судей, то версия следствия и доводы обвинения без особых изменений перекочевали бы в обвинительный приговор. По закону Артуру и Александру Мартыновым грозило лишение свободы сроком до 20 лет каждому, либо смертная казнь или пожизненное заключение.
"Судьи факта" признали Мартыновых виновными, но по другой статье УК. Судья Александр Галкин переквалифицировал действия братьев
Коллегия присяжных заседателей единодушно признала Артура Мартынова виновным в намеренном причинении Субботину смертельных травм и признала вероятным факт, что с его стороны имела место самооборона. Александр Мартынов признан виновным в намеренном причинении смертельных травм Волкову и Заступину при защите брата от физического насилия со стороны потерпевших.
Александр Галкин переквалифицировал действия Мартыновых на убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, признав тем самым меньшую степень их вины. Приговор был для многих ошеломляюще мягким – полтора года (Артур Мартынов) и год (Александр Мартынов) лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Тем не менее, решение председательствующего, вынесенное на основании вердикта присяжных, многими юристами было признано единственно правильным.
Зато много вопросов породили у специалистов низкое качество предварительного следствия по этому уголовному делу и шаткая позиция государственного обвинения, которая была опрокинута линией защиты подсудимых и присяжными заседателями.
И в этом смысле процесс в Саратове действительно стал "показательным": он показал, прежде всего, необходимость подготовки и переподготовки всех профессиональных участников суда присяжных – судей, прокуроров, следователей, экспертов и адвокатов.
Эксперимент с судом присяжных окончен, всем спасибо?
В чем заключался главный итог процесса в Саратове? Последовательные сторонники независимости судебной власти узрели в лице саратовских граждан, принявших участие в судебном разбирательстве, едва ли не "двенадцать апостолов", которые принесли благую весть о том, что в России появилось альтернативное правосудие, не подверженное коррупции и давлению государственного бюрократического аппарата.
Однако уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин в специальном докладе на имя Президента России "Проблемы совершенствования деятельности суда присяжных в современной России" вынужден был констатировать, " что, по крайней мере, на первых порах введение института присяжных заседателей недостаточно сказалось на качестве правосудия. Вердикты присяжных порой вызывают в обществе ничуть не меньше непонимания, чем отдельные судебные решения, принятые без их участия. Нуждаются в уточнении многие организационные и методологические вопросы, связанные с составлением списков и подбором присяжных…".
В связи с этим Уполномоченный предлагал помимо указанных конкретных предложений, направленных на укрепление законодательной базы суда присяжных, организационных основ и условий деятельности присяжных, развивать меры по повышению общего уровня правовой культуры населения страны в целом, что в конечном итоге облегчит отбор в качестве присяжных достойных представителей общества.
Заметим, это было сказано в 2004 году, одиннадцать лет спустя после начала эксперимента. Похоже, что и на сегодняшний день эта система правосудия, призванная укрепить связь между судебной властью и гражданским обществом, находится в стадии перманентного эксперимента, который продолжают исполнительная и законодательная ветви власти. И складывается впечатление, что конечная цель преобразований – отодвинуть суд "двенадцати" на второстепенные роли.
Подсудность судов присяжных сужается, наряду с гражданами предлагается включать в состав коллегий и профессиональных судей
Как известно, из подсудности суда присяжных за последнее время, начиная с 2008 года, выведены дела о государственной измене, массовых беспорядках, терроризме. На очереди – преступления, совершенные преступными сообществами и преступными группировками. А в феврале прошлого года председатель СКП РФ Александр Бастрыкин предложил ввести мораторий на работу судов на Северном Кавказе до 2012 года.
При этом глава СК напомнил о своем предложении вернуться к вопросу о составе суда присяжных и, по опыту Германии, вводить в состав коллегий наряду с гражданами профессиональных судей. Ранее о совмещении судей с представителями общества говорил и председатель Комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев, ссылаясь на европейскую практику.
Удивительно, что чиновник столь высокого ранга и депутат Государственной Думы проявляют такое недоверие к собственному народу, его здравому смыслу, который и лежит в основе суда присяжных. Хотелось бы напомнить им, что российские суды присяжных с 1864 по 1917 год рассмотрели примерно 76 процентов всех уголовных дел огромной империи. И это – в условиях самодержавия и довольно низкого образовательного уровня тогдашнего населения.
И вот теперь мы становимся свидетелями того, что после 17 лет существования в постсоветской России суд присяжных классического образца теряет свои позиции независимой от государственного аппарата формы судопроизводства, инструмента гражданского общества. Возможное появление профессиональных судей в составе коллегии присяжных напоминает ситуацию на футбольном поле, когда игроки команды, получившей право на опасный штрафной удар, встраиваются в "стенку" соперника – чтобы в решающий момент образовать в ней брешь…
Не заставила себя ждать и еще одна инициатива главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина на этом поле. В марте он направил письмо спикеру Госдумы Борису Грызлову, в котором содержится предложение убрать экстремистские статьи из юрисдикции присяжных…
Артур Мартынов. Цыганская страсть. Вторая серия…
Что касается братьев Мартыновых, то через 14 лет после первого в России заседания суда с участием присяжных заседателей, где они выступали фигурантами, один из них снова предстал перед судом присяжных и был осужден за убийство – Саратовский областной суд, где 3 мая 2007 года был оглашен приговор по делу в отношении Артура Мартынова и Артура Соколова. С учетом вердикта коллегии присяжных заседателей они признаны виновными в умышленном убийстве гражданина П. из города Ершова Саратовской области.
Было установлено, что 11 января 2007 года в ходе ссоры со своим знакомым Артур Мартынов кухонным ножом нанес ему многочисленные удары, после чего поставил на колени, вырвав при этом из его головы клок волос, и приставил нож к горлу. В это время Соколов выхватил нож и нанес им два удара в шею П. От полученных ран, в том числе "в области шеи с повреждением сосудов, живота с повреждением печени, грудной клетки с повреждением легких", П. скончался на месте.
Несмотря на отрицание вины, Артур Мартынов и его сообщник Артур Соколов единогласно признаны саратовскими присяжными виновными и не заслуживающими снисхождения. Мартынов приговорен к 19 годам лишения свободы с отбыванием первых 5 лет в тюрьме, остальных – в колонии особого режима. Соколов – к 15 годам лишения свободы в колонии строгого режима.
***
Материал был опубликован на сайте "Право.Ru" 17 февраля 2010 г.
Читайте также:
"Суд присяжных ущемляют. Некомпетентен или неугоден прокурорам?"
"Госдуме предлагают лишить суда присяжных обвиняемых в бандитизме"
