У арбитражных заседателей должны быть функции экспертов, а не судей…
Как ученый, я возражала против института арбитражных заседателей, потому что знаю его историю. Он распространился и укоренился благодаря Екатерине Медичи, которая привезла его во Францию из Генуи. По сути, генуэзцы изобрели тогда способ влияния на судей. К судье добавлялись два коммерсанта с целью влияния на процесс. Все подавалось как достижение, как профессионализм очень высокой степени.
Однако в настоящее время большинство европейских стран от этого института отказались. Достаточно сказать, что в стране происхождения — Италии — он ликвидирован. Но во Франции — сохранен.
В России институт арбитражных заседателей укореняется, так как процессуальное право в российской системе развивалось по французскому типу (в отличие от материального права, развитие которого шло по типу немецкому). Я относилась к арбитражным заседателям отрицательно, потому что мне казалось, что это средневековый механизм, и он напрасно внедряется в арбитражную систему.
Возможно, этот механизм путают с присяжными заседателями, которые решают вопрос "виновен - не виновен". Их мнение, как представителей общественности, в судах общей юрисдикции, конечно, важно. Но в таком тонком вопросе как коммерция, институт арбитражных заседателей - это уже совершенно другой элемент, и в арбитраже он не сильно нужен.
Но в настоящее время победил совершенно иной подход: арбитражные заседатели у нас должны быть. Но возникла другая задача: надо сделать так, чтобы они не мешали процессу. К сожалению, сегодня арбитражные заседатели нередко мешают судебному процессу. Чаще их можно охарактеризовать как некую силу, выступающую на стороне одного из участников спора.
ВАС РФ делает все, чтобы смягчить возможные негативные проявления института арбитражных заседателей. Планируется, в частности, внести поправки в арбитражно-процессуальное законодательство, чтобы судьи могли провести процесс и без заседателей, если они слишком часто подают различные ходатайства в суд, оттягивая рассмотрение дела, либо отказываются от участия в слушании дела. Также суду будет дано право назначить заседателей из списка самостоятельно, не полагаясь на одну из сторон процесса.
Полагаю, поправки в арбитражно-процессуальное законодательство со временем приведут к тому, что этот институт арбитражных заседателей превратится у нас, как и во многих странах, в институт высококачественных экспертов, которые помогают арбитражному процессу. То есть у заседателей останутся функции экспертов, а не судей. Добиться этого прямо сейчас не представляется возможным, и наверное, в этом нет ничего страшного. Судебная система - вещь консервативная, пусть она развивается поэтапно.
Пересматривать дело после третейского суда нельзя, но можно проверить его решение
Третейский суд - это альтернативный способ разрешения коммерческого конфликта, это не суд в классическом понимании. Пересматривать дело после третейского суда нельзя, но можно проверить его решение на соответствие 7 требованиям, прописанным нью-йоркской конвенцией. Что это за требования? Это глобальные принципы, связанные с соблюдением естественных прав. Например, справедливость, независимость, правомерность, милосердие, согласованность с публичным порядком страны. Такая проверка - достаточно трудная работа, требующая высокой квалификации. Иногда судьи с этим не справляются.
В нью-йоркской конвенции и в арбитражно-процессуальном законодательстве предусмотрено, что обе стороны, спор которых рассмотрен в третейском суде, могут обратиться в государственный арбитражный суд. Есть два основания для этого: либо попросить суд вынести определение о принудительном исполнении решения третейского суда, либо подать заявление о проверке его решения. И получается, что в одной процедуре защищаются интересы выигравшей стороны, а в другой - стороны проигравшей.
По нью-йоркской конвенции, решение третейского суда, принятое в одной стране, подлежит обязательному исполнению в других странах. А вот с государственными арбитражными судами России все иначе. Здесь для РФ нет универсального механизма и это несправедливо. В результате решения государственных судов менее конкурентоспособны. Таким пробелом пользуются мошенники, выводящие активы в другие юрисдикции. В Гааге была выработана международная конвенция для государственных судов, но Россия к ней не присоединилась. Сейчас идут политические и научные дискуссии, нужно ли нам это. Точно также у нас нет договоров в этой теме с ЕС. Но активы находятся на их территории.
Эти дискуссии, на мой взгляд, - результат коррупции, лоббирования чьих-то интересов или недопонимания. Есть силы, которым не хотелось бы, чтобы решения государственных арбитражных судов России исполнялись за рубежом и наоборот. Когда это удастся преодолеть, я сказать не могу, потому что это вопрос большой политики. Я сомневаюсь, что это произойдет скоро.
К сожалению, термину "суверенитет" в наши дни придается ложное толкование, и оно довлеет над нами, мешая полноценно интегрироваться в мировое правовое пространство. Понятие суверенитета как обособленности (государственных решений, судов) осталось в 18-19 веках. Сейчас в мире повсюду взаимозависимость, взаимосвязь, взаимная поддержка, работают новые конвенции о взаимном исполнении решений. Суды сотрудничают, помогают друг другу.
РФ пока не член ВТО, у нас нет стратегического партнерства с Евросоюзом. Из-за этого наши решения зачастую ограничены исполнением только территорией РФ. Мы говорим: "Ну и хорошо, мы суверенные, мы от вас закрываемся". Такие разговоры наносят вред стране, не дают нам синхронно развиваться с мировым сообществом. Поэтому и нет практики взаимного исполнения решений государственных судов. Думаю, следует преодолевать подобную разобщенность.
Возможно, отстает наука: теория международного права находится на правах падчерицы, как и ранее, таким остается ее положение и по сей день. Развивались и развиваются только внутренние отрасли права - гражданское, уголовное, административное. Наука, изучающая вопросы взаимодействия правовых систем, международно-правовая наука безумно быстро "стареет" - не появляются новые молодые профессоры, способные ее развивать и передавать знания другим поколениям специалистов. В итоге новые тенденции международного права обходят нас стороной. Мы оказываемся замкнутыми в рамках собственной дискуссии, не влияя на развитие национальных отраслей.
Почему судебные решения не исполняются…
Почему так происходит? Потому что в нашем законодательстве нигде четко не прописано, что судебное решение имеет такое же значение и силу, как закон, и даже более высокое. Потому что закон - это абстрактная вещь, а судебное решение касается конкретных людей, у которых очень короткая жизнь, и нужно успеть защитить собственность, права, жизнь. Наконец ошибку по отношению к человеку исправить трудно, просто можно не успеть.
Гражданский кодекс и даже Конституция написаны так, что, когда начинаешь разбираться в деталях, получается, что неисполнение судебных актов не карается. Чиновник, который не исполнил свои обязанности, не наказывается. Государство тоже не отвечает за то, что не исполняет свои функции. Мы пытались изменить такое положение вещей, разрабатывая законопроекты на основе современных зарубежных конвенций, принимая постановления пленума Высшего Арбитражного Суда. У нас не получилось. Потому что ни наука, ни общество, к сожалению, пока не готовы к этому.
Однако помощь в решении проблемы пришла со стороны международного права. Страсбургский суд по правам человека сказал: к России будут применяться санкции за неисполнение международного обязательства по защите собственных граждан, если она станет, как и прежде, закрывать глаза на неисполнение судебных решений. Страсбургский суд потребовал ввести в законодательство нормы, которые бы раз и навсегда изменили эту практику. Сейчас эти нормы вырабатываются, и к маю 2010 года должны быть приняты.
Волнуюсь, что эти нормы не будут приняты в срок, так как этому жестко сопротивляются многие органы исполнительной власти. Они не хотят, чтобы наступила ответственность за неисполнение их обязанностей, чтобы пришлось реально отвечать перед человеком за попустительство и равнодушие.
ВАС РФ в этом вопросе занимает принципиальную позицию и в своих решениях (когда для этого есть основания) защищает конкретных лиц от произвола государственной власти. Так же поступает и Конституционный суд России, вынося решения в пользу конкретных людей. Это дает основания утверждать, что положение не столь плачевное: российские суды защищают своих граждан. Почему-то пресса такие примеры не часто приводит.
Реформа судебной системы и открытость правосудия
О проблемах, которые тормозят ход судебной реформы, я уже неоднократно говорила ранее, в том числе и для Право.Ru (смотрите текст здесь — прим.редакции). Хотела бы коротко еще раз сказать о важности отбора специалистов в судьи.
Прежде всего нужно хорошее образование, нужна юридическая практика. На должность судьи нельзя взять после заборостроительного института. Если претендент в судьи был прокурором, есть вероятность, что он чаще станет выносить обвинительные решения, так сказать, не будет держать баланс. Если кандидат в судьи раньше работал адвокатом, скорее всего, он будет почти всегда оправдывать. Адвокаты и прокуроры дают высокое качество профессионализма, но перед тем как принимать их в судьи, их нужно учить особенностям этой профессии. В науке это называется преодолением навыков прежней профессии. Нужна переподготовка.
Во всех странах мира прямо в законодательстве прописано, какие методики использовать для отбора в судьи, как и чему они должны поучиться, прежде чем вступить в должность. Это важная отдельная работа. Этого не хватает нашей стране, из-за чего невозможно успешное реформирование судебной системы, появление независимого и профессионального судейского корпуса.
Судья должен отвечать трем требованиям:
1. Высокий профессионализм. Как определить наличие профессионализма и отобрать настоящего профессионала, должно быть прописано в законодательстве. У нас же там написано лишь, что судьей может быть человек с 25 лет. Но к 25 годам высокий профессионализм не нарабатывается. Можно преодолеть недостаток дополнительным обучением. Но у нас его тоже нет.
2. Особенности характера. Твердость, независимость, способность отстаивать свое мнение, не поддаваться никакому влиянию ни откуда, быть ответственным человеком. Способы проверки на такие черты характера тоже должны быть прописаны законодательно. У нас этого не сделано.
3. Высокий моральный уровень. О нем сейчас много говорят, но законодательство не определяет не только способов проверки морального уровня, но даже и не указывает, что он в принципе должен быть.
Пожалуй, в вопросах публичности и открытости судебной системы наблюдается наибольший прогресс. Я не могу не приветствовать это. Председатель ВАСа РФ Антон Иванов придает этому большое значение. Потому что если ты будешь показывать все негативные явления, которые идут внутри суда, общество будет их понимать. Если ты будешь их комментировать, то на помощь судам придет общество. И Антон Иванов это делает.
Открытость и публичность показывают те элементы процесса, которые происходят у нас внутри. Это вовлечение общества в контроль над системой арбитражных судов, в понимание и оценку нашей деятельности. Это очень важный фактор. Но для успешной реализации реформы судебной системы его недостаточно. Необходимо еще сделать невозможным давление исполнительной власти на суды и сделать судей по-настоящему независимыми. Суды должны быть защищены от дискреционного влияния как извне, так и внутри суда.
Сегодняшнее же законодательство об органах судейского сообщества написано так, что судьи зависят от дискреционных лиц (должностных лиц, наделенных полномочиями действовать по собственному усмотрению в пределах закона). Принцип независимости объявлен — гарантий маловато.
Записала Регина Резцова
